Его подход строится на манере игры — он словно дирижер, который не подгоняет оркестр под установленный темп, а ищет неожиданные сочетания звуков и движений. На взгляд со стороны может показаться, что он просто разрезает, сваривает и склеивает, но это больше похоже на разговор между металлом и воздухом. Старые кузова, забытые форсунки и выпавшие детали превращаются в новые фигуры: крыши всплывают как крыши домов, бампера становятся линиями горизонта, а дверные ручки — маленькими оконцами на пути между реальностью и мечтой города.

Человек, который когда-то водил машину через узкие улочки Франции, теперь ведет зрителей через новую проблему визуального: как из металла и отражений сделать живой городской ритм. Его работы напоминают пульс улицы в ночной светофоре — момент, когда красный мигает и ты думаешь, что мир остановился, но на самом деле город продолжает дышать, пульсируя под светом неоновых вывесок. В этих скульптурах старые автомобили не исчезают, они трансформируются: они становятся частями каркаса зданий, старым пламенем памяти, которое горит не огнем, а кислородом новых идей.

В каждом произведении есть не только форма, но и движение — зрителю кажется, что скульптура может взлететь или раскрываться, как цветок, который неожиданно распускается на границе между дорогой и сквером. 

Не случайно в работах Буфалино часто встречаются элементы, напоминающие блики приближенного к горизонту проспекта, где свет ночи встречает металл и заставляет его дышать иначе. Вибрации цветных поперечных полос и графических узоров из лейблов и регуляторов превращаются в пульсацию площади: скульптура словно «смотрит» на прохожего и в ответ на его движение открывает новое пространство. Город, который рождается из таких машин, вызывает улыбку у тех, кто любит видеть мир как игру: смесь доверия к прошлому и любопытства к будущему.

А ещё Буфалино любит иронию. Он добавляет в свои скульптуры неожиданные детали, которые заставляют задуматься о хрупкости времени и прочности материалов. Автолегенды обнажают свои сюжеты в виде маленьких сценок: водитель выходит из рамы как актёр, который забыл, что он на сцене, и в этот момент город смотрит на него, как на героя, который обязательно пройдёт свой маршрут до конца. Иногда рядом появляется план города в виде миниатюрной карты, будто сквозь металл читаешь пространство, по которому ты сам можешь пройти — и вдруг понимаешь, что равновесие между прошлым и будущим держится не на железе, а на внимании.

Буфалино говорит с городом через новые формы, которые возникают на стыке техники и искусства. Он показывает, что старые автомобили, пережившие эпоху, могут продолжать жить, но уже не как транспортные средства, а как носители памяти, как своеобразные стражи улиц. Их смущённая улыбка из отражений света на хроме напоминает прохожему, что мир вокруг тоже подвергается изменениям, что каждый вечер — это новый ракурс, новый взгляд на знакомые вещи. И когда зритель подходит ближе, деталь за деталью рассказывается история: где-то резьба по металлу напоминает след от шнура тормоза, где-то рисунок на двери — как отпечаток прошедшего времени — и всё это складывается в единую симфонию города, которая живёт в памяти каждого, кто вглядывается в её форму.

Так что город Буфалино — это не просто выставка машин, переработанных в скульптуры. Это рассказ о том, как прошлое может стать будущим, как ржавчина может превратиться в красоту и как общественные пространства могут дышать через искусство, где каждый новый взгляд — новый штрих на картине города. И если пройтись по павильону его работ, можно услышать тихий разговор металла и ветра, где каждое движение — это маленькая история о тех дорогах, что когда-то вели к дому, и о тех дорогах, которые пока ещё ведут к мечте. В этом и заключается очарование Буфалино: он не чинит машины, он превращает их в поэзию, в которую хочется вслушиваться снова и снова, до конца света городской суеты.